Возглавлявший на выборах в Госдуму ставропольский список «Единой России», приехал на Ставрополье с предвыборным визитом. В программе посещения - торжественная закладка первого кубометра бетона в основание Барсучковской малой ГЭС. Сечина сопровождали председатель правления «Русгидро» Евгений Дод , ставропольский губернатор Валерий Гаевский и директор «Каскада Кубанских ГЭС» Виктор Мачеев.
У российских энергетиков есть традиция: участники торжественного мероприятия должны бросить в бетон под основание электростанции свои наручные часы - чтобы предприятие потом работало как часы. «Готовы часы свои отдать?» - спросил у Дода один из визитеров. Тот показал свои Vacheron Constantin и уверенно дал положительный ответ. «Я смеюсь: и не жалко? - вспоминает участник этого мероприятия. - А он смеется в ответ: да это же китайская подделка. Зачем надевать настоящие часы, я же знаю, что сейчас будет».
Собеседник Forbes тогда усомнился, что топ-менеджер с вознаграждением $6–7 млн в год специально надел китайские часы. Для одного из самых высокооплачиваемых энергетиков России потерять настоящие Vacheron Constantin стоимостью 1–3 млн рублей не самая большая беда.
Двадцать второго июня 2016 года Дода арестовали за выписанные самому себе чрезмерные бонусы за работу в «Русгидро». Своей вины он не признал, но моментально компенсировал ущерб в размере 73 млн рублей и сейчас находится под арестом. Forbes попытался разобраться, что случилось с бывшим протеже Анатолия Чубайса и Игоря Сечина.
Чемодан, вокзал, Петровка
На вечеринке миллиардера Михаила Прохорова в ресторане «Шатуш» в июне 2016-го в дни Петербургского экономического форума Евгений Дод был в превосходном настроении, выглядел счастливым и беззаботным. Его сопровождала белокурая спутница, новая пассия. Из Петербурга Дод на два дня поехал в Финляндию. В Москву возвращался 22 июня поездом. На перроне его встретили сотрудники Следственного комитета РФ и ФСБ. Ночь после допроса Дод провел в изоляторе временного содержания на Петровке, 38. Вечером следующего дня в Басманном суде следствие предъявило ему обвинение в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Его заключили под стражу и изъяли у него загранпаспорт с открытой шенгенской визой и полученные в Чехии водительские права.Суть дела такова. Вознаграждение топ-менеджеров «Русгидро» зависело от финансовых результатов компании. Чтобы увеличить свои бонусы, Дод и бухгалтер Дмитрий Финкель якобы не отразили в финансовой отчетности за 2013 год бумажные убытки на 12,4 млрд рублей, возникшие от обесценения 84,39% акций «РАО ЭС Востока», 29,8% «Якутскэнерго» и 1,04% Дальневосточной энергетической компании. Тем самым Дод якобы ввел в заблуждение акционеров и заплатил себе 73,2 млн рублей лишних бонусов (общая cумма выплат составила 353,21 млн рублей, или $11 млн по курсу 2013 года). Позже в ходе многочисленных судебных заседаний статья о мошенничестве была переквалифицирована на ч. 4 ст. 160 УК РФ («Растрата или присвоение чужого имущества в особо крупном размере»).
Все произошло слишком неожиданно, недоумевает знакомый Дода. Поэтому скоро история обросла слухами и домыслами. Одни связывали произошедшее с «проблемами Прохорова» . Дод возглавлял совет директоров принадлежащей миллиардеру энергетической компании «Квадра». В апреле 2016 года в «Квадре» прошли обыски. Но менеджер пришел в компанию всего за три месяца до ареста.
Другое объяснение: Дод поссорился с Сечиным. Знакомый арестованного менеджера считает, что размер всех бонусов и премий, возможно, даже завышенных, был хорошо известен Сечину - курировавшему ТЭК вице-премьеру. «Думаю, Доду разрешали выплачивать себе такие бонусы», - полагает собеседник Forbes. «Решение по премии принимает совет директоров, был внешний и внутренний аудит, Счетная палата проверяет. Все всегда соглашались с этими цифрами», - говорит еще один знакомый с Додом энергетик.
Косвенным свидетельством того, что финансовые махинации ни при чем, а Дод на самом деле попал в опалу, стало изъятие 28 июля в московском офисе PricewaterhouseCoopers документов, связанных с аудитом «Русгидро» за 2013 год. До этого никто не подвергал сомнению корректность аудиторской проверки. Кто из влиятельных людей разочаровался в Доде?
Старший товарищ
Стремительное восхождение Евгения Дода по карьерной лестнице началось, когда ему было 26 лет. В РАО «ЕЭС России» недавнего выпускника МАИ в 1999-м привел зампред правления холдинга Андрей Раппопорт. Дод стал заместителем руководителя департамента экспорта и близко сошелся с председателем правления компании Анатолием Чубайсом. Активный, инициативный, напористый, он пришелся по душе отцу русской приватизации. Довольно скоро молодому менеджеру поручили международную торговлю электроэнергией. Дод возглавлял «Интер РАО ЕЭС» с 2000 по 2008 год. Именно на этом посту он сблизился с вице-премьером Игорем Сечиным, который взял его, как считают знакомые Дода, под свое крыло.Дод был чуть ли не единственным топ-менеджером РАО ЕЭС, который остался после ухода Чубайса и продолжил карьеру, говорит один из собеседников Forbes. В 2009 году Сечин, возглавлявший в то время совет директоров «Интер РАО», назначил «лояльного и бесконфликтного» Дода главой «Русгидро». Тот часто общался, советовался со своим наставником, впитывал идеи Сечина. «Мог целыми днями сидеть с портфельчиком в приемной Сечина и ждать его», - рассказывает Forbes знакомый Дода. Такое поведение главы огромной электроэнергетической компании явно свидетельствовало о его преданности вице-премьеру, курировавшему ТЭК. «У них были очень хорошие отношения», - признает человек, близкий к Сечину. В одном из интервью Дод назвал Сечина «старшим товарищем». Но дружба продлилась недолго.
В 2012 году правительство подготовило план докапитализации «Русгидро» на 50 млрд рублей. Эту сумму новый куратор ТЭК в правительстве, вице-премьер Аркадий Дворкович хотел изъять у «Роснефтегаза» (основной акционер «Роснефти») в качестве дивидендов. Сечин, возглавивший в то время «Роснефть», предлагал другой вариант: «Роснефтегаз» направит деньги в капитал «Русгидро» от своего имени. Почти половина совета директоров «Русгидро» поддержала Сечина, а менеджмент во главе с Додом внезапно встал на сторону Дворковича.
«Дод поддержал позицию правительства, и Игорь Иванович, конечно, не мог ему этого простить. Фактически Дод его предал», - считает знакомый менеджера. «Он повел себя неправильно. И это был его выбор», - согласен человек, близкий к Сечину. «Возможно, Дод решил, что может уже жить без опеки и действовать самостоятельно. А может быть, он подумал, что под Сечиным шатается кресло», - размышляет другой собеседник Forbes. Кресло под Сечиным не зашаталось, а для Дода этот конфликт имел далеко идущие последствия.
Еще один собеседник Forbes вспоминает историю с серыми схемами вокруг подрядов «Русгидро», которая могла не понравиться Сечину. В начале 2013 года президент Владимир Путин публично отчитал Дода на комиссии по развитию ТЭК в Ново-Огарево за хищения на Загорской ГАЭС-2. Компании были направлены 12 млрд рублей, половина этих средств поступила на счета генподрядчика - «Гидростроя». «Евгений Вячеславович, это ваша контора?» - поинтересовался Путин. Дод ответил, что это старые договоры, заключенные в 2005–2006 годах. Путин напомнил, что МВД неоднократно обращалось к «Русгидро» с предложениями выступить потерпевшей стороной. В ответ на скудные оправдания Дода президент возмутился: «Что-что? Вы понимаете, что вы сейчас говорите? Вы должны зубами вырывать все эти деньги! Миллиард у вас утащили, миллиард ушел в подставные конторы, где два человека работают, а вы разбираетесь до сих пор и не считаете нужным защищать интересы компании», - негодовал президент. Дод не ожидал таких разносов. Миллиарды потерялись, потом нашлись, но осадочек остался, иронизирует знакомый Сечина. Однажды Дод просидел целый день в приемной Сечина, но его так и не приняли, рассказывает его знакомый.
«Дод стал неуправляемым и все договоренности с Сечиным забыл. Точно так же до этого он забыл о Раппопорте, которому всем был обязан. Из-за таких предательств он в итоге потерял всех сторонников», - считает еще один знакомый Дода.
В сентябре 2015 года Дод вынужден был покинуть пост главы «Русгидро». И хотя он еще какое-то время позиционировал себя как проект Сечина, тот, в свою очередь, его таковым, видимо, уже не считал, полагает один из собеседников Forbes, близких к Доду. На публике они нормально общались, но люди, знакомые с руководителем «Роснефти», отмечают, что он долго помнит старые обиды.
Вне игры
2016 год ознаменовался целым рядом дел против руководителей и акционеров энергокомпаний. Но до сих пор топ-менеджеры в отрасли, федеральные чиновники и знакомые Дода не могут понять, что же стало конкретной причиной произошедшего именно с ним. Судя по всему, это стечение сразу нескольких факторов и обстоятельств.Дода арестовали, потому что «его никто не защищал», считают два федеральных чиновника. По разным причинам он потерял защиту тех людей, которые когда-то обратили на него внимание, приблизили к себе и улучшили его материальное положение. «Компетентные органы работают по широкому кругу людей, привлечь к ответственности можно фактически кого угодно. И по нему есть информация, и по остальным», - уверяет один из собеседников Forbes. «Президент намекнул, что в энергетической отрасли мало людей, привлеченных к ответственности, а финансовые проблемы большие. Силовики восприняли это буквально», - объясняет другой.
Один из топ-менеджеров в энергетике считает, что уголовное преследование Дода - случайность. «В том, что произошло с Додом, от него ничего не зависело. Просто ткнули и сказали, вот на этом потренируйтесь», - предположил он. Проблема Дода была только в том, что он «вышел из игры».
«Он инициативный, хорошо ориентирующийся в обстановке человек, который соответствует духу времени», - описывает арестанта топ-менеджер. По его словам, приход Дода в «Русгидро» оказался своевременным, так как нужна была новая кровь, личность, которая может привнести что-то новое. Все поставленные задачи он выполнял, уверен собеседник Forbes. Кроме того, перейдя из «команды Чубайса» в «школу Сечина», он показал способность к адаптации к новым условиям. «Начал хорошую карьеру. И где-то ошибся, оступился», - говорит топ-менеджер, знакомый с Додом.
Дод входил в рейтинг 25 самых высокооплачиваемых менеджеров России. Наверное, рассуждает один из чиновников, после того как стало понятно, что компания в сложном финансовом положении, возникли вопросы, как это вышло: вроде бы менеджеры хорошо зарабатывали, а сейчас государство должно какие-то дырки закрывать. «Логично же, что нужно найти виноватого», - считает он.
Насколько успешным гендиректором «Русгидро» был Дод? Оценить успехи или неудачи топ-менеджера из энергетической компании довольно сложно: отрасль регулируется государством, и результат деятельности зависит не столько от личности гендиректора, сколько от государства, погоды и прочих факторов, отмечает аналитик Raiffeisenbank Федор Корначев. Он напоминает, что «РАО ЭС Востока» вместе с долгами вошло в состав «Русгидро» именно по решению государства. Впрочем, признает Корначев, резервы для сокращения издержек у «Русгидро» есть.
Вряд ли у Сечина остались негативные эмоции по отношению к бывшему протеже, особенно после его ареста, считают источники Forbes. Никаких злоумышленных действий Сечин по отношению к Доду не совершал, утверждают они. «Дод просто выбрал деньги», - подытожил человек, близкий к Сечину. У Дода на иждивении шестеро детей от трех женщин и отец-пенсионер.
Адвокат Дода Руслан Коблев не смог предоставить оперативный комментарий.
Кыргызская сторона в свою очередь потребовала у следствия провести расследование по поводу расходования 37 миллионов долларов, которые «РусГидро» требует у КР в качестве возмещения расходов на начало строительство Верхненарынского каскада ГЭС.
Дод задержан, но...
Следственный комитет России на два месяца задержал Евгения Дода по обвинению в нанесении особо крупного ущерба государству. Российские издания написали, что задержание бывшего топ-менеджера «РусГидро» произведено при поддержке спецподразделения ФСБ. Причиной этому стала внушительная охрана, которую нанял себе подозреваемый. Следователи провели обыски в офисе «РусГидро» и домах Евгения Дода.
Когда «РусГидро» возглавлял Евгений Дод, компания начала в Кыргызстане строительство Верхненарынского каскада ГЭС, но не закончила. Кыргызское правительство денонсировало соглашение с Россией по строительству гидроэлектростанций, но «РусГидро» предъявила счет на 37 миллионов долларов, якобы израсходованных на работы. Депутатская комиссии исследовала этот вопрос и вынесла решение о том, что сумма завышена и что при строительстве применялись коррупционные схемы.
Председатель той депутатской комиссии Алмамбет Шыкмаматов заявляет, что задержание Евгения Дода только подтверждает подозрения, связанные с «РусГидро»:
- Если он присваивал деньги при строительстве ГЭС у себя, то пожалел бы наши объекты? Надзор за поступающими для строительства Верхненарынского каскада ГЭС средств был слабый. Поэтому мы должны спросить у трех представителей кыргызской стороны в совете директоров проекта, почему расходы завышены в три-четыре раза. Если они не участвовали в хищениях, должны дать показания против тогдашних руководителей «РусГидро». В противном случае, мы сделаем вывод, что с ними тоже делились. Задержание Евгения Дода свидетельствует о том, что нечистые на руки люди были как российской, так и с нашей стороны. Поэтому наше и российское правительства должны предпринять против них меры.
За два года «РусГидро» в Нарынской области возвела городок для рабочих из контейнеров и разровняла 5 километров дорог к объекту. Подозрения у кыргызской стороны появились после того, как компания оценила эти работы в 37 миллионов долларов. При проверке выяснилось, что квадратный метр жилья из контейнеров был оценен в 1,3 доллара, а всего было построено 1073 квадрата. Местные строители отмечали, что цена не должна превышать 500 долларов.
Несмотря на это, власти, боясь, что это обстоятельство негативно отразится на кыргызско-российских отношениях, создали правительственную комиссию для дополнительного расследования.
Председатель этой комиссии, заместитель министра экономики Туратбек Жунушалиев осторожничает:
- Правительственная комиссия продолжает проверку. Это не просто расследование. Здесь надо все упорядочить и потом проверить. Мы должны ответить на каждое требование российской стороны. От них должны поступить документы на каждое наше обвинение. Работы здесь много. Из России еще раз должны приехать их представители. До этого они приезжали два раза. Нам необходимо изучить все предоставленные ими документы. Комментарии можно давать только после того, как комиссия завершит свою работу и придет к одному мнению.
Подозрения были три года назад
Равшан Жээнбеков , будучи депутатом в 2013 году, на заседании Жогорку Кенеша заявлял, что рискованно доверять компании «РусГидро». В качестве обоснования своих слов он привел в пример проекты, начатые, но не достроенные этой компанией.
Сейчас оппозиционный Жээнбеков заявляет, что его опасения подтвердились:
- Когда «РусГидро» только начала строительство мы в парламенте заявили, что компания закупает строительные материалы по завышенной цене. Но никто из власти, возглавляемой президентом Атамбаевым, не обратил на это внимания. Время доказало, что компания замешана в коррупции, а задержание разрезавшего красную ленту на закладке ГЭС с нашим президентом Евгения Дода доказывает этот факт. Сейчас надо раскрыть все подробности вопроса о 37 миллионах долларов, которые вешают на шею Кыргызстана. Потому что там не была потрачена такая сумма, максимум - 10 миллионов. Остальные деньги были похищены. А теперь за это должны ответить руководители с кыргызской стороны, которые молча наблюдали за тем, как завышается цена, проводятся беспорядочные закупки, а 37 миллионов, взятые с неба, вешаются на шею Кыргызстана.
Парламент продлил до 30 июня срок расследования депутатской комиссией ситуации по Верхненарынскому каскаду ГЭС. Параллельно ведет работу и правительственная комиссия. После денонсации соглашения российская сторона потребовала возмещения расходов на сумму 37 миллионов долларов в течение шести месяцев.
Перевод с кыргызского, оригинал статьи
Руководителя другой показывают, что сегодня в стране экономическими ньюсмейкерами выступают не олигархи или директора известных в мире корпораций, а скромные следователи и прокуроры, непринужденно обваливающие капитализацию «Вымпелкома» на $300 млн в течение одного торгового дня.
Казалось бы, к этому давно уже следует привыкнуть — как и к тому, что заниматься бизнесом в России не нужно (по крайней мере даже немного превосходящим по размеру тот, которым премьер предлагает поправить финансовое положение наших учителей). Однако это дело, как и многие другие дела такого рода, заставляет задуматься не столько о судьбах бизнесменов, ныне сидящих в СИЗО, но и о том, как в целом организовано в России и взаимодействие власти и бизнеса, и, что самое важное, уголовное преследование проштрафившихся по разным поводам предпринимателей. На мой взгляд, мы тут выглядим просто-таки уникально.
Если посмотреть на ситуацию с мошенничеством, неуплатой налогов, случаями коррупции, разного рода авариями, а также иными правонарушениями, которые совершаются бизнесменами или становятся непредумышленными следствиями их действий, в западных странах, мы увидим совершенно иное отношение к ним, чем в России. Не более мягкое, не более жесткое — а просто другое.
Начнем с классического случая, который стал поводом для данной статьи: коррупции. Коррупция на, выражаясь научным языком, межперсональном уровне выявляется часто и карается жестко: за взятку полицейскому (точнее, скорее, за попытку ее дать) можно получить реальный тюремный срок. В то же время, если речь (как в случае с Борисом Вайнзихером, Евгением Ольховиком и Михаилом Слободиным [я говорю не о преступлении, которое еще нужно доказать, а о том, что им вменяется в вину]) идет о действиях, предпринятых компанией или в ее интересах, все существенно меняется (так, статья 11 британского Bribery Act от 2010 года отличает в качестве взяткодателя «физическое лицо» от «прочих лиц» ). В первом случае предполагается наказание вплоть до 10 лет тюремного заключения; во втором — только штрафы. В том же ключе трактует проблему американский Foreign Corrupt Practices Act от 1977 года. Именно поэтому в случае коррумпирования предпринимателями чиновников тюремное заключение для первых практически нигде не практикуется. На мой взгляд, правительства соответствующих стран отдают себе отчет в том, что корпорацию легче призвать к ответу, чем ее руководителя — и, главное, выгоднее. Например, в 2014 году компания Alcoa была оштрафована в общей сложности на $384 млн за то, что представитель ее австралийского филиала попытался подкупить чиновников правительства Бахрейна в ходе приватизации одной из местных корпораций. Компания Siemens заплатила $450 млн за взятки африканским чиновникам. Примеры можно продолжать. Но никто при этом не описывал имущество акционеров и собственников компании, не проводил у них дома обысков и не вынуждал лучших топ-менеджеров пускаться в бега. Логика проста: пусть компании выплатят штраф и сами разбираются со своими менеджерами. Почему в России не внедрить такую же практику: чиновнику — тюрьма, предпринимателю — разорение (а тюрьма только в том случае, если его компания не может оплатить, например, десятикратную сумму взятки в виде штрафа)? Тогда наши правоохранители будут работать на наполнение бюджета, а не отрабатывать политические заказы или создавать видимость защиты государственных интересов.
Другое дело — неуплата налогов. В этом случае, как ни удивительно, подход в мире выглядит таким же. Можно непринужденно сесть на десятки лет, если ты утаил от властей собственные доходы, но практически невозможно, если речь идет о корпоративных проблемах. Все знают, что самого Аль Капоне посадили за неуплату налогов — но назовете ли вы хотя бы одного руководителя крупной западной компании, кто разделил судьбу Ходорковского? И это тоже понятно: в случае налоговых махинаций, нарушения антимонопольного или трудового законодательства намного проще (и, снова, выгоднее) «прищучить» компанию, чем потом содержать в тюрьме ее президента. Само собой, не возникает даже вопроса о мере пресечения — все претензии относятся к корпорации, а не к конкретному человеку. Что препятствует введению в России такой практики? Лично мне сказать сложно. В данном случае речь не идет о мошенничестве, когда менеджеры и собственники бизнесов действуют как частные лица — по сути именно поэтому сели Бернард Мэйдофф , собравший в свою финансовую пирамиду около $70 млрд, (на 150 лет) или Марта Стюарт , промышлявшая инсайдерской информацией, (на пять месяцев). Кто-то в России пострадал за инсайд больше, чем за взятки чиновнику или неуплату корпоративных налогов? Мне кажется, нет.
Можно взять, казалось бы, и более очевидные вещи. Все мы помним страшную трагедию в Перми, где в 2009 году в ночном клубе «Хромая лошадь» погибли от удушья и огня 156 человек. Семь человек по итогам разбирательства получили тюремные сроки, причем владелец клуба был осужден почти на 10 лет колонии общего режима — больше, чем любой из обвиняемых. Родственники погибших получили в качестве возмещения по 500 тысяч рублей на каждую жертву трагедии. Большинство граждан России сочли этот инцидент самым запоминающимся событием года. Но возьмем другой случай, привлекший к себе, по крайней мере, не меньшее внимание. 20 апреля 2010 года на платформе Bluewater Horizon в Мексиканском заливе, принадлежавшей компании ВР, произошел взрыв , после которого от 11 человек из состава ее персонала не осталось даже следов. Почти 5 млн баррелей нефти вылились в океан в течение 87 дней, пока утечка была прекращена. Кто оказался в тюрьме после этой катастрофы? Никто. Зато родственники каждого из погибших получили от ВР и страховых компаний от $7,9 до $9,2 млн, сама корпорация выплатила по природоохранным и имущественным искам более $18,7 млрд штрафов; президент корпорации вскоре ушел в отставку. Какой вариант разрешения споров с государством предпочтительнее не только для предпринимателей, но и для граждан? Конечно, второй — но в России он не практикуется и, видимо, не скоро будет.
На мой взгляд, когда мы имеем дело с корпоративными злоупотреблениями, нужно четко отличать их от преступлений, совершаемых гражданами как физическими лицами. Если кто-то уклонился от уплаты налогов, использовал в целях личного обогащения инсайдерскую информацию, организовал ложное банкротство, мошеннически украл средства у граждан или у организации, то должно быть возбуждено уголовное дело, которое способно закончиться тюремным сроком. Если же речь идет о действиях компании, то никакие СИЗО и тюрьмы задействоваться здесь не могут: государство должно отстаивать свои финансовые интересы судебными методами и добиваться возмещения ущерба через финансовые же инструменты. Думаю, что в условиях растущей дыры в федеральном бюджете этот подход даже более актуален, чем в прежние десятилетия: он, с одной стороны, пополнит казну, и, с другой стороны, сделает предпринимательство более безопасным видом деятельности, что, в конечном счете, опять-таки пополнит казну.
Более того, есть еще одно существенное обстоятельство. Наше государство находится в глубоком когнитивном диссонансе с той реальностью, на защиту порядка в которой оно якобы ориентировано. Потому что значительное количество уголовных дел возбуждается в связи со злоупотреблениями внутри коммерческих компаний, которые сами эти компании не рассматривают как таковые. Классический пример дает дело Евгения Дода , находящегося в СИЗО по обвинению в присвоении средств компании «Русгидро», которые та сама выплатила ему в виде бонуса за достигнутые в развитии компании успехи. При этом г-н Дод предлагал вернуть эти деньги на этапе доследственной проверки, затем дважды погасил выдвинутые к нему требования, уже будучи в камере — но по-прежнему находится в тюрьме. Подобных дел, возбуждаемых «правоохранителями» из-за «вывода средств» из частных компаний их же собственниками или менеджерами с согласия собственников — и без заявлений в правоохранительные органы, открывается в год десятки тысяч. Государство, таким образом, провозгласив гарантии неприкосновенности частной собственности, сходит с ума от того, что не оно этой собственностью распоряжается. Майор или подполковник в МВД или Следственном комитете видят вопиющую несправедливость в том, что г-н Дод или ему подобные получают свои миллионы и с ним не делятся. Наверное, «правоохранителей» можно понять, но с такой государственной системой современную экономику, увы, не построить.
Я, конечно, предвижу возражение по последнему сюжету. Компания «Росгидро» на 60,49% принадлежит государству в лице Росимущества, и потому можно считать, что тут был нанесен ущерб государству. Но прежде чем делать такие заявления, властям правильнее было бы все же определиться, кому верить: силовикам, считающим компанию с более чем 50% госучастия государственной, или г-ну Сечину, в несколько иных обстоятельствах полагающему, что «Роснефть» — компания частная. В общем, вопросов остается много, как и сидящих по тюрьмам предпринимателей, а российская экономика все еще ищет заветное дно. Хотя мы все знаем, что значит «лечь на дно» — во времена, когда власти еще не привыкли врать так, как сегодня, о подобном инциденте кто-то сказал: «Она утонула». Это было верно сказано тогда о подводной лодке, и это было бы правильно сказать сейчас о нашем народном хозяйстве.
Следствие не просило продлить срок ареста экс-главе «РусГидро» Евгению Доду, обвиняемому в незаконном начислении себе премий. Ранее прокуратура отказалась утвердить обвинительное заключение из-за противоречий в экспертизах
Евгений Дод (Фото: Ирина Бужор / «Коммерсантъ»)
У бывшего главы «РусГидро» Евгения Дода истек срок домашнего ареста, и следствие не ходатайствовало о его продлении. Последнее решение Мосгорсуда о продлении Доду домашнего ареста действовало до 22 сентября, сообщила РБК пресс-секретарь Мосгорсуда Ульяна Солопова.
«Следственные органы в Мосгорсуд с материалами о продлении домашнего ареста не выходили. Поэтому вопрос о продлении меры пресечения у нас не рассматривался», — сообщили в пресс-службе суда.
Источник, знакомый с ходом следствия, подтвердил эту информацию РБК. «Да, 22 сентября срок домашнего ареста истек, а дальше он продлеваться не может, так как истек максимальный срок [меры пресечения] по [вменяемой Доду] статье — 12 месяцев», — пояснил собеседник РБК.
Адвокат Дода Руслан Коблев пока не ответил на звонок РБК.
Близкий к следствию источник агентства «Интерфакс» отметил, что дополнительное расследование по делу Дода сейчас не ведется. В прокуратуре отказались утвердить обвинительное заключение, Следственный комитет (СК) обжаловал это решение.
Источник РБК, близкий к СК, заявил: «Следователи возобновили следствие, а максимальный срок ограничения свободы по этой статье — один год». «Дод провел в сумме [под арестом] один год и три месяца. Поэтому он автоматически получает подписку», — пояснил собеседник РБК.
Дод и бывший главный бухгалтер «РусГидро» Дмитрий Финкель были арестованы летом 2016 года по подозрению в крупном мошенничестве. По версии следствия, Дод начислил самому себе премию по итогам 2013 года в размере более 350 млн руб., такую сумму следствие считает завышенной более чем на 70 млн руб. Премии также получили другие топ-менеджеры «РусГидро», компании нанесен ущерб в 200 млн руб.
Но Генпрокуратура утвердить обвинительное заключение Доду и Финкелю, сообщила 9 сентября газета «Коммерсантъ» со ссылкой на источники. Материалы дела возвращены в Следственный комитет из-за расхождений в финансово-экономических экспертизах. Как отметила газета, представители Дода заявили, что защита провела собственную экспертизу и ее результаты опровергают тезис обвинения о виновности экс-главы «РусГидро». В Генпрокуратуре решили вернуть материалы дела следователям, чтобы «устранить противоречия», отмечало издание.
Компания «РусГидро» в октябре 2016 года гражданский иск о возмещении ущерба на сумму более 700 млн руб. В такую сумму в компании оценили размер премий членам правления, начисленных «за несколько лет», рассказывал РБК близкий к Доду источник. При этом следователь в суде тогда отмечал, что объем ущерба «РусГидро» может возрасти.